Всё вон из рук отменно. Свет у ног.
Еще плесни соленым жаром, море!
Смиряя непоседливый песок
Раскатами гомеровских историй.

Ты знаешь, как смотреть на вещи – у тебя
Учусь топить сокровища и тайны
И чувствовать всю хрупкость корабля,
Представивши крушение случайным.

Он думает, ты по колено… пусть!
В его руках еще истлеют весла.
Твой дом не приютит, он страшно пуст.
Уснет луна, со лба откинув сосны.

Тебе всё бесконечно, продолжай
Кривляться небу стаями дельфинов.
«Земное счастье – мелкий урожай», –
Расскажут шепотом твои седые спины.

24 августа 2016

Скелет измозолил глаза, безгрибные лукошки,
В кофейнике чай, всюду грабли, щербатый бутыль,
Метла, две открытки с одной поворотливой кошкой.
В жестянке свежайший, но все же забытый мотыль.

Ночная рубашка – когда-то дневная – «Воровка!»,
Обитые шелком, набитые пылью тюки.
На дне каждой сумки кинжал и святая уловка.
И ржавчиной крепкие в нашем амбаре замки.

Зачавкавший тучным дождем подоконник,
Мечтательный дворник мечтательно звал снегопад,
И к храму спешащий, конечно же, в горе — преклонник,
Не помнивший Бога сто счастий подряд.

Обилие тем; в голове протоптала дорожку
Одна – не гуляют по ней, не бредут.
Заносишь над жарким рагу серебреную ложку,
В один из грехов обращая простую еду.

Кривой чемодан перекушал – хоть прыгай, хоть скотчем.
Тускнеет луна: невозможно блистать в темноте.
И дядя, который заходит (все думают, отчим),
Места задевает в беседе упрямо не те.

И не разобрать: эта музыка есть изнутри иль снаружи?
Кто первым влюбился? кому больше хочется пить?
И где облака: наверху? или призраки лужи
Кругами затянут от неба ведущую нить?

Друзьями вдруг названы разного сорта предметы,
Особенно близок просиженный памятью стул.
Душа предъявляет мозгам бесконечные сметы,
И ветер игриво и властно все свечи лизнул.

Затишье бунтует – давно не ходили мы парой.
В углу Чистопрудного глазом повёл ресторан.
«скажите мне Карл, Вы простите беспутную Клару?»-
И Карл со слезами протянет дурацкий коралл.

2016

Молчать. Не чувствовать. Не думать.
Не ждать. Открытости. Дверей.
Не видеть скалости зверей,
Не задевать ушами шума.

Не забывать. Не вспоминать.
Не шить изящного костюма,
Не задевать ушами шума
И только лихо поминать.

Безмолвно кто-то из гостей:
«Не задевай ушами шума,
Ходи по дому мягче пумы,
Не сотрясай зазря костей!»

Не задевай ушами шума!
Не пой и книгу не читай.
Вливай в себя горячий чай,
Не понимай, что ты безумна.

2016

Затаившись в обыденном, в улыбке простой –
Знать, где мелким вещам места.
Горько плакать на ветер, начиная с листа,
И кричать Господину: «Милый, вернись! Постой!»

Наизусть знать плаксивое, вертеть колечко и кнут.
На окне растить всеми обиженный кактус.
Вспоминать утерянное: «Вот это был туз!»
И не слышать, как друзья мужа о муже лгут.

Отвозить огромного пышного кота к ветеринару,
Забирать его грустного и поменьше.
Закупать пилюли в аптечку, детей пугать лешим
И копить на балконе разномерную тару.

Принимать стоически: нежелание, нелюбие через день.
Забывать в химчистке скандал и младшего,
Быть «красивее Вальки в сапожках замшевых»
И любить свою ладную, еще стройную тень.

Но столкнувшись на клетке лестничной или в ней,
Вспоминать что-то из Осипа Мандельштама…

Так не спрашивай, почему я не замужем, мама.

Ноябрь 2015

Всё вон из рук отменно. Свет у ног.
Еще плесни соленым жаром, море!
Смиряя непоседливый песок
Раскатами гомеровских историй.

Ты знаешь, как смотреть на вещи – у тебя
Учусь топить сокровища и тайны
И чувствовать всю хрупкость корабля,
Представивши крушение случайным.

Он думает, ты по колено… пусть!
В его руках еще истлеют весла.
Твой дом не приютит, он страшно пуст.
Уснет луна, со лба откинув сосны.

Тебе всё бесконечно, продолжай
Кривляться небу стаями дельфинов.
«Земное счастье – мелкий урожай», –
Расскажут шепотом твои седые спины.

24 августа 2016

Скелет измозолил глаза, безгрибные лукошки,
В кофейнике чай, всюду грабли, щербатый бутыль,
Метла, две открытки с одной поворотливой кошкой.
В жестянке свежайший, но все же забытый мотыль.

Ночная рубашка – когда-то дневная – «Воровка!»,
Обитые шелком, набитые пылью тюки.
На дне каждой сумки кинжал и святая уловка.
И ржавчиной крепкие в нашем амбаре замки.

Зачавкавший тучным дождем подоконник,
Мечтательный дворник мечтательно звал снегопад,
И к храму спешащий, конечно же, в горе — преклонник,
Не помнивший Бога сто счастий подряд.

Обилие тем; в голове протоптала дорожку
Одна – не гуляют по ней, не бредут.
Заносишь над жарким рагу серебреную ложку,
В один из грехов обращая простую еду.

Кривой чемодан перекушал – хоть прыгай, хоть скотчем.
Тускнеет луна: невозможно блистать в темноте.
И дядя, который заходит (все думают, отчим),
Места задевает в беседе упрямо не те.

И не разобрать: эта музыка есть изнутри иль снаружи?
Кто первым влюбился? кому больше хочется пить?
И где облака: наверху? или призраки лужи
Кругами затянут от неба ведущую нить?

Друзьями вдруг названы разного сорта предметы,
Особенно близок просиженный памятью стул.
Душа предъявляет мозгам бесконечные сметы,
И ветер игриво и властно все свечи лизнул.

Затишье бунтует – давно не ходили мы парой.
В углу Чистопрудного глазом повёл ресторан.
«скажите мне Карл, Вы простите беспутную Клару?»-
И Карл со слезами протянет дурацкий коралл.

2016

Молчать. Не чувствовать. Не думать.
Не ждать. Открытости. Дверей.
Не видеть скалости зверей,
Не задевать ушами шума.

Не забывать. Не вспоминать.
Не шить изящного костюма,
Не задевать ушами шума
И только лихо поминать.

Безмолвно кто-то из гостей:
«Не задевай ушами шума,
Ходи по дому мягче пумы,
Не сотрясай зазря костей!»

Не задевай ушами шума!
Не пой и книгу не читай.
Вливай в себя горячий чай,
Не понимай, что ты безумна.

2016